Mora of Sweden Главная Новости Путеводитель Сталь Ножи Уход Заточка Отзывы
 

Ночуйка

В шестидесятые годы прошлого века в тайге Хамар-Дабана однажды набрёл на останки, на первый взгляд, странного сооружения, похожего на браконьерский или бандитский «схрон», на шалаш из бревёшек или жердушек. Нечто среднее между землянкой и воинским блиндажом. Напарник - охотник промхоза Павел Подельский доходчиво пояснил, для чего и как сооружались в недалёком прошлом такие шалаши - «ночуйки».

При обезличке охотугодий, когда многие промысловики охотились кочевым способом, не имея узаконенных, постоянных участков, не находили времени для постройки надёжных зимовий, да и в том не было большой необходимости. Промышляли неделю-другую с собаками по округе под гольцами, собрали какую-то часть «урожая» пушнины, и с первым завальным снегопадом подались в низовья, в долины рек, где снега меньше и долее можно добывать зверьков «собачьей ногой». Там, хоть и тесновато, но что-то добыть можно, с согласия соседей, с которыми в своей деревне был уговор. При такой «экспедиционной» охоте и строились эти самые ночуйки. В два добрых топора за неполный осенний день успевали срубить жилуху.

Через несколько лет после знакомства с прибайкальской ночуйкой такой опыт нам очень пригодился. В начале 70-х годов промышляли мы в малоосвоенной тайге к востоку от Киренги на речке Гаревой. В одном небольшом зимовье собралось четыре охотника, у каждого вещи - «бутор», собаки. Тесновато, шумно. Надо было что-то незамедлительно предпринимать. До второго старого, но ещё годного для ночёвки, зимовья около двадцати километров. Тайга предельно тяжёлая. И горельники с курумниками, и калтусы-болотины, и подсиверная деручая чаща из угнетённого ельника. Обычно даже при хорошей рубленой чуднице предельным расстоянием на день охоты можно считать 8-9 километров. Можно, конечно, пробежать и в два раза более, но это будет уже не охота, а именно - бега.

Начались морозы и обычная для нашего Приленья зима в октябре. Дни всё короче. Прибредать каждый день в зимовье в кромешной тьме с известными упущениями в охоте расхотелось. Неоднократно приходилось оставлять ушедших за ночным соболем лаек, рисковать, когда они уходили за лосем. Позднее именно на этом участке «потерял» зверового кобеля, ушедшего за лосем, его там перехватили волки. И чего стоит ходьба по тёмному лесу: сколько получали ежедневно ушибов, ссадин и других травм! Ходили по «тёсу» давно заваленной, заросшей чудницы. С постановкой ловушек светового дня для перехода к зимовью явно не хватало.

Решили на полпути поставить ночуйку. И надо отдать должное, в ту суровую зиму ночуйка нас здорово выручила.

Место для ночуйки выбрали у выворотня, то есть упавшего дерева, в корнях которого была ещё земля, мох. Выворотень стал одной торцевой «стеной» нашего жилища. Четыре бревёшка-слеги положили наклонно на основную «матицу» длиной около четырёх метров. На слеги наложили бревёшек, по возможности перекладывая их мохом, оставив вверху прогал не более 20 см для выхода дыма от костра. В мох и снег вбили с десяток кольев - это «стенка» с входом-лазом. Под шатром из бревёшек - нары с постелями из лапника и кусков войлока. Также кусками брезента и полиэтилена укрыли бревёшки сверху, что в какой-то мере помогло устранить очевидный недостаток подобных жилищ - капёж воды при повышении температуры. От жара костра снег начинает таять. В былое время такие ночуйки укрывали берестой, корьём пихты либо лиственницы, что возможно при сооружении их весной и в начале лета, но не зимой.

На дрова для очага нарубили сушняка сосны и лиственницы, не допуская даже мелких сучков пихты, ели, которые особливо, не сырые, а отсыревшие, «стреляют» углями.


«Химия» такого явления, как показала многосезонная практика разведения костров, довольно проста. Даже сырое еловое или пихтовое полено в костре горит немного ровнее и безопаснее для греющихся по сравнению с полусухим или подгнившим, отсыревшим. В таких дровах больше воды. При нагревании смолистые сучки разгораются, раскаливаются и разогревают до состояния пара воду в соседних слоях древесины. Пар мгновенно расширяет занимаемое пространство, или выходит с шипением и дымом, слепящим сидящих у такого костра, или выстреливают раскалённым сучком-угольем. В связи с чем у ночуйки есть некоторое преимущество перед палаткой, в которой нельзя разводить костёр и так обогреваться. От любой искры полотно тотчас вспыхнет.

В ночуйку накладывали запас дров на двое-трое суток. Использовали сутунки любой длины, до двух метров. Доставало места для вещей, сушки одежды. Закрыв входное отверстие куском брезента, поддерживали в ночуйке сносную температуру, при которой могли отдыхать без верхней одежды и без обуви. Причём, взяли за правило раздеваться до носков. «Экраном» для костра служили бревенчатые скаты. А с выпадением снега ночуйка всё более утеплялась и со стороны напоминала «медвежью берлогу», с той лишь разницей, что из неё шёл дым. А мы имели возможность готовить еду, сушить отпотевшую обувь и одежду, а по утрам умываться не только снегом, но и горячей водой.

К недостаткам такого таёжного жилища надо отнести то, что при свете костра и свечи не всегда удавалось как следует обиходить шкурки добытых зверьков. Поэтому наскоро снимали шкурки с ещё незамёрзших нескольких белок, на еду для себя и собак, соболей оставляли для обработки в более цивильном зимовье.

В такой ночуйке в ту зиму приходилось проводить по 14 часов тёмного времени. За стенками шумела непогода, трещали морозы, но всё это нас не страшило. Костёр, понятно, прогорал за полтора-два часа, приходилось его поправлять подновлять, значит - просыпаться минимум два раза в ночь. Но постепенно мы вошли в такой биологический ритм и высыпались на свежем воздухе за 2-3 часа. Засыпать всё же советую, что уже подмечал мой коллега-охотовед О.В. Жаров, в статье о таёжном костре - нодье, прикрывать лицо, чтобы нос не мёрз.

Что можно принять за охотничью «байку», но факт: после той непростой зимовки в ночуйке у меня появилась привычка даже в деревенской тёплой избе извлекать из сна, как теперь пишут, «кайф», прикрывая лишь половину тела. При остывании второй половины, невольно поворачиваешься, переукладываешься на сторону живительного источника тепла. И на подсознании ощущаешь при этом своё спасение, как бывало среди шумящей ветровалом или морозными ударами тайги. (В. Тарасов, г. Киренск)
Ночуйка

Сайт управляется системой uCoz